Рабы напрокат

Заёмный труд может стать ещё одним фактором нарастания социальной напряжённости

Автор – Пётр Бизюков, Елена Герасимова

Более полутора веков спустя после демонстрации, проведённой работницами текстильной промышленности и нью-йоркских фабрик по пошиву одежды (по одной из версий, к ней и восходит Международный женский день), многим трудящимся женщинам впору опять бить в пустые кастрюли, протестуя против ужасных условий труда и низкой заработной платы. Только не за океаном, а у нас, в России. И трудящимся российским мужчинам тоже есть о чём задуматься. И президенту, который только что поздравил всех россиян со 150-летием со дня отмены крепостного права. 

«Работы у нас в городе нет, поэтому, когда я увидела объявление о сезонной работе в Москве на три месяца, с оплатой проезда, проживанием в общежитии и зарплатой от 18 тысяч рублей, я сразу же позвонила. Когда я и другие женщины пришли, готовые к отъезду, выяснилось, что проезд надо будет оплатить самим, а деньги потом вернут. По приезду представитель фирмы, нанявшей нас, сказал, что наши санкнижки не пойдут, а нужно сделать заново, заплатим сами, потом вернут. Дали подписать трудовой договор, по которому зарплата рассчитывалась как-то сложно. Потом вышли на работу, работали по 11 часов шесть дней в неделю.

Не позволяли отходить с рабочего места даже в туалет, только во время тридцатиминутного обеда. Мы работали на упаковочном участке, и вначале получалось медленно. Когда мы через несколько дней втянулись и стали выполнять план, то нам норму подняли. Вообще про норму мы узнавали в конце дня, думали, что выполнили установленную вчера, нам говорили, что, мол, нет, сегодня норма больше, и вы её не выполнили. На все наши возмущения и вопросы говорили – вы к нашему предприятию не имеете отношения, разговаривайте со своим начальством».

Вот так работница из провинциального среднерусского городка описывала свою попытку получить «хорошо оплачиваемую работу на крупном столичном предприятии». Потом она рассказывала, как упаковщицы пытались получить от «куратора» хоть какие-то деньги, и каждый в меру своей удачливости вымаливал по тысяче-полторы-две, которые тот просто вытаскивал из своего кармана и отдавал, чтобы отстали. Как заработок оказался втрое меньше, чем обещали. Как потом «куратор» скрывался и выключал телефон, как пришлось искать офис фирмы-нанимателя, чтобы с боем забрать оттуда свои трудовые книжки. Как выяснилось, что учредителем этой фирмы является пенсионер из Казани, с которым не было никакой связи. Наконец, как они, разгневанные и возмущённые, уезжая из общежития, встретились с новой партией упаковщиц, приехавших на их место на тех же самых условиях…

Эти женщины обратились в профсоюз, и их поддержали, помогли выбить деньги и даже прекратить деятельность этого посредника, почти работорговца, который с молчаливого согласия предприятия обманывал людей.

Предприятие и посредник играли на том, что тот, кто даёт работу, не нанимает, а тот, кто нанимает, – не даёт работу. В целом эта схема называется «заёмный труд», основана на идее расщепления роли работодателя на тех, кто «использует труд» и кто «нанимает рабочую силу» (эта схема наглого обмана людей придумана и хорошо разработана в Израиле. Она описана в книге Льва Гунина под названием «Гулаг Палестины». – В.Т.).

Несколько лет назад проект закона, призванный легализовать заёмный труд, разрабатывался для России крупными международными компаниями по найму персонала и носил циничное название «О защите прав работников, нанимаемых частными агентствами занятости с целью предоставления их труда третьим лицам». Циничное, потому что его содержание вовсе не соответствовало названию: законопроект устанавливал условия труда заёмных работников, резко снижающие уровень их защищённости в трудовых отношениях по сравнению с теми, кто работает по обычным трудовым договорам. Основной целью законопроекта тогда было расширение возможностей для нового вида бизнеса – по организации найма работников опосредованно, через заёмные агентства.

Моровая язва рынка труда

Использование заёмного труда уже неплохо знакомо российским работникам. Расценивается эта практика, как напасть, как беда, которая кого-то может зацепить, а кого-то и не заденет. Как моровая язва в старину.

Такое отношение возникло неслучайно. Результаты изучения последствий, с которыми пришлось столкнуться тем, кто волею начальства перешёл в разряд заёмных работников, выглядят так. Примерно, в половине случаев у работников изменился трудовой договор с бессрочного на срочный, в лучшем случае на два-три года, а в худшем – на год, а то и того меньше. В 75% случаев снизилась зарплата, хотя в 9% случаев она повысилась, правда, одновременно с продолжительностью рабочего времени, порой на 10-15 часов неделю. Кстати, для некоторых и зарплата понизилась, и продолжительность рабочего времени увеличилась или увеличилась зона обслуживания.

Где-то сразу, а где-то постепенно исчезли компенсационные выплаты за вредные условия труда. Ведь в новой организации, то есть у посредника-нанимателя, вредных условий труда нет, они есть у того, кто использует работников, но он ведь не может платить компенсации чужим работникам. Более половины работников сразу же после изменения ситуации потеряли доступ к социальному пакету, две трети сохранили его в неполном объёме, но у всех была уверенность, что для них это ненадолго и вскоре соцпакет исчезнет.

Всё это позволяет критически оценить слова тех, кто лоббирует легализацию заёмного труда, что, дескать, ничего страшного, особых изменений для работников не будет. Практика показывает, что изменения будут, да ещё какие! В худшую сторону и быстро.

А кто не согласен – может быть свободен, и жаловаться некуда. В таких посреднических организациях профсоюзов нет, создать их крайне сложно, и вообще «глупости» типа диалога работника с работодателем не предусмотрены. Да и переговоры с работодателем вести не о чём: у кадрового агентства нет работы – она есть у реальных работодателей-пользователей, но зарплату, условия и режим работы определяют посредники, дистанцированные от этой работы. У заёмного работника есть только одно право – соглашаться или не соглашаться на те условия, которые ему диктуют. Несогласие по любым вопросам регулируется крайне просто: нет работы, закончился контракт на вашу работу.

Работа без правил

После всего перечисленного возникает вопрос: а зачем всё это делается? Неужели экономия от использования заёмного труда столь велика, что ради неё стоит идти на ухудшение положения множества работников? Как правило, те, кто расхваливает преимущества использования заёмного труда, говорят о том, что это современная и эффективная форма управления, что рабочая сила становится гибкой, что предприятие может увеличивать число занятых и даже бороться с безработицей.

Однако главное преимущество заёмного труда не озвучивается: с заёмным работником очень легко прекратить трудовые отношения, в одностороннем порядке изменить условия его труда, манипулировать им и добиваться от него безоговорочного подчинения.

При этом работодатель снимает с себя бремя ответственности перед работающими у него людьми, а буфер в виде заёмного агентства позволяет свести эту ответственность перед работником практически к нулю.

Зачем нужны агентства, предоставляющие заёмный труд? Почему бы им не ограничиваться обычной своей функцией – содействием в подборе персонала?

Дело в том, что подбор сотрудника или поиск работы для человека – это разовая услуга, требующая значительных усилий, которая, соответственно, оплачивается тоже единожды. А предоставление заёмного работника – это уже «абонентское обслуживание»: организация, которой такой сотрудник нужен, платит за него уже постоянно. Это такой бизнес – давать людей во временное пользование.

Неясно, выиграет ли от заёмного труда экономика, но то, что пострадают люди, обречённые работать, как заёмные работники, – уже очевидно. Причём, это коснётся не только тех, у кого низкая квалификация, плохое образование, кто занят на низкооплачиваемых работах. Заёмный труд расползается и охватывает самые разные сферы деятельности и уровни квалификации. Придя однажды на работу, вы можете обнаружить, что ваше вполне приличное рабочее место выведено за штат, и теперь вам предлагается работать через посредника. Но и это не всё. Те, кто соглашаются на работу в столь непривлекательных условиях, тем самым вытесняют с нормальных рабочих мест других, кто ещё вчера работал на этих же местах по стандартным трудовым договорам, с более высоким уровнем оплаты труда и гарантиями соблюдения трудовых прав.

Запускается механизм почти бесконечного снижения уровня условий и стандартов труда. И, может статься, что благодаря заёмному труду, мы скоро окажемся в ситуации, когда Трудовой кодекс станет лишь неприменяемой абстрактной декларацией. На практике же все будут работать без каких-либо правил.

Иностранцы хотят подешевле

В конце 2010 года депутатами Госдумы А. Исаевым и М. Тарасенко был подготовлен и внесён в Госдуму законопроект, который стали называть законопроектом о запрещении заёмного труда. Самое заметное положение этого законопроекта предусматривает, что любые трёхсторонние отношения с использованием заёмного труда, если они возникают, должны квалифицироваться как незаконные, а отношения с работником – переводиться в русло трудовых отношений с фактическим работодателем.

Это положение вызвало мощное сопротивление со стороны нескольких влиятельных и заметных бизнес-ассоциаций. В конце прошлого года с призывом приостановить обсуждение этого законопроекта и пойти по пути легализации заёмного труда выступилаАмериканская торгово-промышленная палата. В начале февраля текущего года то же самое сделала Ассоциация европейского бизнеса (АЕВ). Ассоциации апеллируют к тому, что использование заёмного труда является общемировым трендом, и что России, двигающейся в направлении интеграции в мировую экономику, негоже отказываться от таких общепризнанных форм занятости. Причём АЕВ предупреждает, что отказ от легализации заёмного труда «отразится на инвестиционном и бизнес-климате в стране, а также противоречит долгосрочным планам российского правительства по модернизации российской экономики».

Вот, оказывается, что отпугивает инвесторов и тормозит модернизацию! Не коррупция, не произвол чиновников, не рейдерство, не отсутствие эффективной и независимой судебной системы, не сохраняющаяся задолженность по зарплате, аневозможность тотальной экономии на рабочей силе за счёт ухудшения её положения.

Очевидна экономическая подоплёка этих выступлений – ассоциации выступают в защиту бизнес-интересов своих членов. Правда, их апелляции к общепризнанному мировому опыту в этом вопросе довольно лукавы. Сейчас во многих странах уже происходит процесс осознания и переоценки последствий легализации заёмного труда, и оценки этих последствий очень неоднозначны. Например, первоначально заёмный труд рассматривался, как средство включения в трудовые отношения некоторых уязвимых групп работников, у которых были проблемы с трудоустройством. Однако введение заёмного труда привело не только к включению новых работников в трудовые отношения, но и к исключению уже действующих работников из традиционных нормальных трудовых отношений. В России тоже много примеров, когда заёмный труд используется не для помощи в трудоустройстве, а для перевода уже существующих рабочих мест в более низкую и уязвимую категорию.

И ещё, западная практика использования заёмного труда, вызывающая там много критики, осуществляется в рамках жёсткой и эффективной правовой системы, не допускающей дискриминации и нарушения прав работников. Мало того, трудовые отношения там во многом строятся на основе культуры социального партнёрства, диалога и взаимодействия, пусть не всегда мирного и спокойного. В современной России всего это нет или почти нет. Поэтому заёмный труд станет дубиной в руках работодателя, позволяющей ему ломать любое сопротивление со стороны работников. Это будет инструментом диктата и манипулирования работниками.

Ну, а что в результате?

А в результате, с помощью заёмного труда можно будет достигать краткосрочных и очень локальных экономических эффектов и одновременно повсеместно продуцировать социальную напряжённость. Как будто у нас мало причин для нарастания этой самой социальной напряжённости…

Авторы: Пётр Бизюков – ведущий специалист социально-экономических программ Центра социально-трудовых прав; Елена Герасимова – директор Центра социально-трудовых прав.